Великий Рембрандт, любимый многими и многими ненавидимый, совершил революцию в живописи богатой Голландии XVII века. Подобно метеору возник он среди мастеров, послушных воле заказчиков, которые всегда требовали портретного сходства, элегантных квадратных интерьеров с полами в клеточку и женщин в чепцах.
Сын Хармена Герритсзоона ван Рейна и Неелтген Виллемсдохтер ван Зейдтброук родился в Лейдене 15 июля 1606 года на отцовской мельнице, расположенной рядом с рекой Рейн, откуда и прозвище "ван Рейн".
К сожалению, о первых годах жизни Рембрандта мы не имеем никаких сведений. Но в годы, когда он был знаменит и популярен, Рембрандт часто с удовольствием вспоминал о времени, проведенном в родительском доме. Ему не пришлось узнать ужасы религиозного преследования, перемирие между Голландией и Испанией успокоило все народные волнения.
Рембрандт был восьмым из девяти детей в семье. Младшего сына отец решает послать учиться в престижную Латинскую школу и в университет, созданный незадолго до того Вильгельмом Оранским, "дабы своей ученостью он смог наилучшим образом служить городу и родной стране".
Такие мысли отца вовсе не был исключением среди взглядов сограждан. По культуре и образованию, так же как и по организации общественного строя, голландцы в XVII столетии опередили всю остальную Европу на целых 200 лет.
"У них едва ли найдется, - пишут путешественники, посетившие Соединенные Провинции в 1609 году, - хоть один человек, мужчина, женщина или подросток, который не умел бы читать и писать. В каждой деревне есть народная школа. В любом городском семействе все мальчики знают по-латыни, а девочки - по-французски. Очень многие говорят и пишут на нескольких иностранных языках".
Все эти знания, конечно, не приобретались ради практических целей: голландцы высоко уважали науку. Когда Генеральные Штаты после геройской защиты Лейдена предложили жителям этого города выбрать себе награду за верность отечеству, они просили основать университет. Лейден вскоре сделался средоточием европейской образованности; его высшая школа славилась во всех цивилизованных странах того времени.
В четырнадцать лет, 20 мая 1620 года Рембрандт записывается в университет, но интересуется не столько правом и теологией, сколько живописью и рисунком, так что родители в конце концов вынуждены были забрать его из университета и отправить учиться к художнику. Рембрандту было около 16 лет, когда он поступил к своему первому учителю, Якобу ван Сваненбюрху, теперь совсем забытому художнику. В его мастерской юноша пробыл 3 года, там он научился только азбуке искусства.
Серьезной школой для Рембрандта было обучение в мастерской Питера Ластмана в 1624 году в Амстердаме, в городе, где можно было сравнить венецианскую живопись и римскую, неаполитанскую и испанскую. Ластман был мастером исторической живописи. Рембрандт на протяжении всей своей жизни не забывал уроков учителя, в его коллекции было большое количество рисунков этого художника.
Пребывание у Ластмана длилось полгода, а потом восемнадцатилетний Рембрандт возвращается в Лейден. Он открывает мастерскую в Веддестееге под покровительством гуманистов Петруса Скривериуса и Гаспара Барлеуса. Именно Скривериус заказал Рембрандту в 1625 году одно из первых среди сохранившихся полотен "Избиение Святого Стефана" (Музей изящных искусств, Лион). В этой жесткой, даже провокационной композиции художник пытается подражать Ластману, но желает вместе с тем отойти от его легкого и гладкого, слишком поверхностного стиля. Уже здесь появляется настоящий Рембрандт - антиакадемический и независимый в своем стремлении к новой, выразительной и убедительной нарративности. В той же близкой Ластману манере исполнены знаменитый "Валаам" (1626, Музей Коньяк-Же, Париж), "Товий и Ангел" (1626, Гос. Музей, Амстердам) и "Давид и Голиаф" (Художественный музей, Базель). Немного позже появляются более глубокие, утонченные произведения, в которых чувствуется влияние Пейнаса. На смену резкой полихромии первых картин приходит гармония коричневых тонов и таинственные эффекты светотени. В картинах "Бегство в Египет" (1627, музей, Тур) и "Самсон и Далила" (1628, музей, Берлин-Далем) художник замечательно передает человеческие эмоции. Вершиной этого периода являются картины "Христос в Эммаусе" (музей Жакмар-Андре, Париж) и "Симеон во храме" (1631, Маурицхёйс, Гаага), отличающиеся почти натуралистическим реализмом и чарующим видением. До сих пор никогда еще светотень не трактовалась с такой тонкостью и непринужденностью.
Врожденное стремление Рембрандта к психологизму, исключительная виртуозность его техники поразила современников. По замечанию X. Герсона, для Рембрандта "история обладала современностью жизни, а жизнь - достоинством истории". Уже в лейденский период в его творчестве появились многочисленные "философы" или "медитирующие апостолы" в полутемных, но всегда тектоничных интерьерах ("Портрет ученого", Национальная галерея, Лондон и Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург; "Апостол Павел в темнице", 1627, Государственная галерея, Штутгарт; "Иеремия", 1630, Государственный музей, Амстердам; "Св. Анастасий", 1631, Национальный музей, Стокгольм). Но его излюбленный жанр - это непринужденные автопортреты (музеи в Касселе, Стокгольме, Мюнхене, Ливерпуле, Бостоне) и небольшие этюды голов стариков и старух с выразительными морщинистыми лицами; моделями этих портретов часто служили родственники художника ("Старик в колпаке", Маурицхёйс, Гаага; "Мать художника", Виндзорский замок; "Офицер с золотой цепью", Художественный институт, Чикаго).
Молодой ван Рейн усердно занимался гравированием. Одна из первых его работ - портрет матери (1628), а одна из лучших - "Мать Рембрандта под черной вуалью".
В течение всего лейденского периода Рембрандт работал в тесном сотрудничестве или даже в одной мастерской с молодым лейденским живописцем Ливенсом, впоследствии не оправдавшим надежд. В этот период манера Ливенса была столь близка Рембрандту, что трудно понять, кто из двух художников оказывал влияние на другого ("Пир Ирода" из музея Роли приписывают то одному, то другому мастеру). К тому же оба живописца учились у Ластмана.
В 1631 году Рембрандт, ободренный успехом, поселяется в Амстердаме. Столица Голландии в XVII в. была центром коммерческого мира. Старый город был очень живописен. Все, что необходимо для вдохновения художника: трудолюбивая, пестрая толпа, разнообразие образов и мыслей, богатый выбор типов - все это Рембрандт мог найти в этом очаге цивилизации.
Удача в Амстердаме сразу улыбнулась художнику. Заказчики не заставили себя ждать. Картины и гравюры Рембрандта находили себе покупателей на месте и начали проникать за границу. В самое короткое время Рембрандту удалось обеспечить себе вполне безбедное существование: он зарабатывал столько, что мог даже позволить себе такую роскошь, как покупка и собирание редких и дорогих вещей.
В бюргерской среде Рембрандт становится популярным портретистом. Из 50 картин, датированных 1632-1633, 46 являются портретами или этюдами голов. Одним из самых известных портретов по праву считается "Урок анатомии доктора Н. Тюльпа" (1632, Гаага, Маурицхёйс). Картина ознаменовала переворот в жанре: изображенная здесь группа - это не статичный ряд образов, а несколько заинтересованных людей, с величайшим вниманием слушающих объяснения знаменитого анатома. Работа имела небывалый успех, означавший официальное признание двадцатишестилетнего художника.
Все портреты, исполненные в 1630-е, демонстрируют наблюдательность и тонкость Рембрандта, которые сближают его с ван дер Хелстом и Кейсером, а также с Ван Дейком и Рубенсом. Картины, написанные им, как правило, на ровном светло-сером фоне, часто имеют овальный формат (портреты пастора Эллисона и его жены, 1634, Музей изящных искусств, Бостон; супругов Солманс, 1634, собрание Ротшильда, Париж). Они поражают прямым взглядом модели, огромной пластической силой, достигнутой упрощением черно-белой гармонии и светотени. Эти портреты, всегда полные достоинства, обращают на себя внимание динамической непринужденностью и композицией. По сравнению с лейденскими работами их более гладкая фактура, позы, символическая ритмика рук (одна рука часто намеренно не показана) и поворот головы напоминают мимолетность и изменчивость барокко.
В Амстердаме Рембрандт блестяще продолжил начатый в Лейдене путь исторического живописца. "Ученый" (1634, музей, Прага) и "Король Оссия, пораженный чумой" (собрание графа Девонширского, Четсуорт) являются прямым продолжением лейденских "стариков". Но, как и в портретной живописи, выразительные средства становятся более утонченными, а эффекты света, оставаясь такими же впечатляющими, приобретают большую изысканность. Богатство аксессуаров и живописность моделей (нередко это евреи амстердамского гетто) объясняются знакомством художника с богатым купцом Эйленбюрхом. Из "барочного" соперничества с Рубенсом и итальянцами возникло искусство одновременно "торжествующее" и очень оригинальное, присущее только Рембрандту, что привлекло к нему многочисленных учеников и подражателей.
В самое короткое время мастерская Рембрандта сделалась центром художественного мира Амстердама. Богатые граждане постоянно обращались к нему с заказами, несмотря на то что "ему не только надо было, по словам современников, платить за работу большие деньги, но еще и просить, и умолять, чтобы он за нее взялся". Гравюры его раскупались нарасхват; даже за границей Голландии он пользовался такой славой, что некоторые продавцы картин и эстампов подделывали его подпись на произведениях других, менее известных художников. Толпы молодых людей самых уважаемых семейств наполняли его мастерскую, стараясь добиться чести быть принятыми в число его учеников; даже высокая плата, назначенная Рембрандтом за учение, не служила для них препятствием. Но доступ в нее вовсе не был так легок: Рембрандт не льстился на высокий гонорар, он выбирал только достойных работать под его руководством. Со свойственным ему усердием и добросовестностью он предался педагогической деятельности.
Не теряя на пустяки драгоценное время, он требовал, чтобы и ученики также добросовестно относились к своим занятиям; за каждое упущение он серьезно взыскивал с них. Веселый и беспечный в минуты отдыха, всегда готовый на шутку, Рембрандт был неумолим за работой. Желая охранить индивидуальность своих учеников и оградить их от обоюдного влияния, рядом со своей мастерской он устроил маленькие каморки, отделенные тонкими дощатыми перегородками. Молодые художники ни на минуту не могли считать себя избавленными от бдительного надзора мастера. Если кто-нибудь из них позволял себе какие-нибудь слишком вольные шутки с натурщиком, если в одном из отделений слышался слишком оживленный разговор и смех, раздавался грозный стук мальштока учителя о перегородку - и все смолкало, и в пчелином улье рембрандтовской мастерской снова закипала безмолвная, беспрерывная работа. Никто из посторонних посетителей не допускался в ученические кельи; они были действительно храмом труда, а не местом праздности и развлечения.
В 1634 году Рембрандт женился на Саскии ван Эйленбюрх. Саския, круглая сирота, была младшей дочерью бургомистра из Леевердена, члена совета Фрисландии, двое из ее братьев были юристами, среди ее родственников - многочисленные ученые и государственные чиновники.
Любимая жена внесла в одинокое жилище скромного художника свет счастья. Дом он обставил с умением артиста и страстного собирателя редкостей, превратив его в настоящий музей. Многие часы мастер проводил в лавках старьевщиков, на аукционах и распродажах, скупая картины и эстампы, статуи, старое оружие, китайские и индийские резные безделушки, ценный фарфор и хрусталь. Все эти красивые предметы служили чудным фоном для задуманных им картин: они вдохновляли его и поддерживали в нем творчество. Красавицу-жену Рембрандт любил наряжать в бархат, шелк и парчу, по обычаю того времени, осыпал бриллиантами и жемчугом, с любовью наблюдая, как выигрывает ее прелестное, молодое лицо от блестящего наряда, как свежий цвет его эффектно выделяется на темном фоне вишневого бархата, какой матовой белизной отливает жемчужная нить, вьющаяся среди золотистых волос. Саския была гением-вдохновителем мужа, его утешением среди неудач и забот, опорой в работе. Жизнь, полная любви, труда и творчества, сложилась легко и радостно.
Красавица Саския оказалась еще и великолепной моделью. С выразительного рисунка, хранящегося теперь в Берлине, на нас смотрит задорная, слегка насмешливая девушка в соломенной шляпе и с цветком в руке. Столь же милой, так же просто, по-домашнему одетой она предстает перед нами на одном из последних портретов "Саския с цветком. (Флора)" (1641, Дрезденская Картинная галерея). Саскию, с ее большими небесно-голубыми глазами и золотыми вьющимися волосами, еще можно назвать красивой, но чувствуется, что красота эта слегка поблекла после четырех беременностей (только один ребенок выжил) и туберкулеза, ставшего причиной ее смерти в 1642 году. А в годы, разделяющие первый и последний портреты, Рембрандт много раз писал цветущую и веселую женщину, элегантно одетую, как на дрезденском портрете, чопорную и подтянутую, как на официальном портрете из Кассельского музея, или же в наряде Флоры - особенно любимый в то время сюжет, трижды воплощенный Рембрандтом: один портрет находится в Петербурге (1634), другой - в Лондоне (1635) и уже упомянутый - в Дрездене (1641). Исключительно жизнерадостно выглядит "Автопортрет с Саскией на коленях" (Дрезденская Картинная галерея) написанный в первые дни медового месяца. Художник изобразил себя с большим бокалом в руке - он поднимает тост за удачу и бросает вызов своим недругам.
А недоброжелателей у него хватало. Вот что пишет о нем итальянец Бальдинуччи: "Он был чудаком первого сорта, который всех презирал... занятый работой, он не согласился бы принять самого первого монарха в мире, и тому пришлось бы уйти".
Ван Рейн никогда не проводил времени в тавернах с веселыми товарищами, не задавал, подобно Рубенсу и Ван Дейку, роскошных пиров и праздников, а жил, хотя и окруженный роскошной обстановкой, скромной жизнью протестантского бюргера, пока Саския охраняла его от всяких соблазнов и искушений, он не нажил себе ни дворцов, ни дорогих вилл.
В 1638 году была окончена последняя картина из цикла, заказанного принцем Оранским, изображавшая главные моменты земной жизни Спасителя. Над одной из них ("Снятие со креста") Рембрандт работал несколько лет. Мысль о ней зрела у художника еще с 1633 года: он еще тогда разработал этот сюжет в гравюре "Большое снятие со креста". Но она была только пробным камнем; в картине же сказался весь гений Рембрандта.
Риторическая, барочная мощь и монументальные размеры отличают "Св. Семейство" (1631, там же), "Жертвоприношение Авраама" (1635, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург,) и, особенно, волнующее и реалистичное "Ослепление Самсона" (1636, Штеделевский художественный институт, Франкфурт). Эта последняя работа позволяет оценить те технические и психологические новшества, которые Рембрандт внес в практику светотени.
Сюжеты античной мифологии вдохновили Рембрандта на создание нескольких удивительных произведений, в которых сила его воображения получила большую свободу, во многом стимулированную торжествующей эстетикой барокко. Старые сюжеты, глубоко гуманизированные, получают в его творчестве новую жизнь и небывалое развитие ("Похищение Прозерпины", Берлин-Далем, музей; "Похищение Европы", 1632, Нью-Йорк, музей Метрополитен; "Похищение Ганимеда", 1635, Дрезден, Картинная галерея; "Диана и Актеон", 1635, Вестфалия, замок Реде). Но вершиной этой серии мифологических полотен является, несомненно, "Даная" (1636, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж), самая прекрасная "одалиска" Рембрандта, изумительный пример слияния человечности и поэзии, столь свойственного всему творчеству художника.
Цвет интеллигенции Амстердама, центра науки XVII в., считали за честь посещать Рембрандта. Поэт и государственный деятель Ян Сикс, сборщик податей Уэтенбогард, поэт Клеменс де Юнг, Манассех бен Израэль, главный раввин Амстердама, были его постоянными гостями. Более тесный кружок ван Рейнов составляли амстердамский каллиграф (в то время каллиграфия считалась художеством и труд каллиграфа ценился очень высоко) Коппенол, проповедник Сильвиус с женой, в доме которых Рембрандт впервые встретил Саскию, ученый-юрист Эйлембург, поэт Иеремия Деккер, живописец Экгоут, Ян Зоммерс, богатый торговец, первый составитель коллекций картин и гравюр своего бессмертного друга. Душою этих собраний был сам Рембрандт. Среди своих друзей он не забывал дорогого искусства. Очень часто, незаметно для собеседников, увлеченных разговором, он набрасывал на бумаге черты кого-нибудь из присутствующих; иногда эти эскизы носили несколько карикатурный характер. Но друзья художника не обижались; они хорошо понимали, что за безобидной шуткой радушного хозяина не скрывалось никакого злого умысла. Напротив, каждый новый набросок вызывал громкий взрыв хохота и всеобщий восторг. Им любовались, рассматривали, обсуждали его; затем рисунок прятали в отдельную папку, где он тщательно сохранялся, как живой памятник приятно проведенного вечера.
В первые семь лет замужества Саския испытала только горе материнства и не знала его радостей. Из ее четырех детей трое, сын и две дочери, умерли в самом раннем возрасте; один только, родившийся в 1641 году, пережил мать и стал отрадой и поддержкой старика-отца. Его назвали Титусом в честь недавно скончавшейся сестры Саскии, Титии. Этого бледного юношу с большими темными глазами Рембрандт с любовью и редкой проницательностью писал во время учения, за чтением, в монашеском одеянии, а позже, в 1663 году - в большом берете и с легким пушком на лице: здесь уже проступали первые признаки болезни, возможно, туберкулеза.
В 1642 году - в один из самых плодотворных в жизни Рембрандта - было создано полотно "Давид и Ионафан", которым справедливо гордится Государственный Эрмитаж. Картина написана на библейский сюжет. Царь Саул задумал убить военачальника Давида. Царский сын Ионафан предупредил своего друга о грозившей ему опасности. Встретившись тайно за городом, они простились, и Давид бежал в горы. Произведение это полно теплого чувства и красоты. Яркое сияние освещает Давида и Ионафана, искрится на богатых восточных одеждах, бросает светлые блики на украшения, на драгоценную перевязь и золотой меч. Обе фигуры так и выделяются на темном фоне. Откуда же мог явиться этот поток золотистого света? Это - олицетворение высокой любви, как небесный луч, пробивающийся сквозь мрак вражды и ненависти.
Окруженный уважением своих сограждан, окрыленный успехом, находя полное удовлетворение в любимом искусстве и в семейной жизни, бесстрашно глядел Рембрандт в будущее и не замечал мрачной, роковой тени, медленно надвигавшейся на него. После рождения сына Саския стала часто болеть; с каждым днем она слабела и таяла. В антверпенском музее хранится полотно, на котором Рембрандт в последний раз при ее жизни изобразил жену. Эта картина чрезвычайно напоминает портрет, написанный в 1632 году. Художник всю душу вложил в это "творение любви и печали". Чудный колорит, теплый и мягкий, уже как у шедевра мастера - "Ночной дозор" (1642, Рейксмусеум, Амстердам).
Корпорация стрелков решила украсить свою новую штаб-квартиру большими, впечатляющими картинами: каждая рота должна была заказать свой групповой портрет. Заказы получили шесть художников. Рембрандту досталась рота капитана Франса Баннинга Кока и лейтенанта Вильхема ван Рейтенбюрха, состоявшая из шестнадцати человек.
Картина, стоившая немалых трудов и борьбы творцу, была окончена и унесена из мастерской. Она "унесла" за собой и семейное счастье художника.
14 июля 1642 года умерла Саския, оставив Рембрандта с девятимесячным сыном Титусом. Художник сближается с Гертье Диркс, кормилицей Титуса. Примерно через 6 лет она оставила Рембрандта, возбудив против него тяжбу, обвиняя в нарушении брачного обязательства.
На самом деле, уже в 1647 году у художника начинается связь с двадцатилетней Хендрикье Стоффельс, приехавшей в Амстердам в поисках работы.
Считается, что в цветущей "Женщине в постели" из Эдинбурга изображена Хендрикье, но скорее речь идет о Гертье (картина, видимо, написана в середине 40-х годов, еще до встречи с Хендрикье), кроме того, лицо выдает женщину не первой молодости.
А вот моделью для таких произведений, как берлинская "Сусанна и старцы" или парижская "Вирсавия с письмом Давида", вполне могла быть Хендрикье. Художник стремится выразить психологию женщины, и это удается ему не сразу, судя по множеству исправлений, выявленных радиологическим исследованием холста.
О Хендрикье напоминают лондонский шедевр "Молодая женщина, купающаяся в ручье" (1654) и "Портрет женщины у окна" (1656-1б57).
Нельзя не указать на одну из его гравюр этого периода, известную под названием "Лист в сто гульденов (Христос, исцеляющий больных) " (1649). Спаситель спустился в подземелье, где ютится беднота, бесприютная и обремененная недугами и нуждой. В таких подвалах, по всей вероятности, скрывались лолларды, преследуемые испанцами за их религию; память об этих гонениях еще была свежа в годы юношества живописца. Хромые, слепые и расслабленные теснятся к Христу, смотря на Него с горячей верой и надеждой на избавление от страданий. От фигуры окруженного сиянием Искупителя, фигуры, вовсе не идеализированной, а поражающей своей правдивой простотой, на окружающих его больных льется яркий свет божественной благости и милосердия. Только в сердца книжников и фарисеев, пришедших испытать Учителя, не проникают его лучи; они с презрением и насмешкой издали наблюдают эту сцену, сообщая друг другу свои замечания и выводы.
Только одному великому гению Рембрандта было дано игрой света и тени полно и цельно передать глубокий смысл этой страницы из Нового завета.
Странное название гравюры "В сто гульденов" произошло, как говорит один из современных писателей, по следующему случаю. К Рембрандту явился продавец картин и предложил ему купить несколько эстампов Марка Антонио за 100 гульденов. Художнику очень понравились эти гравюры; но так как денег у него не было, то он отдал торговцу, вместо уплаты, копию своего "Исцеления больных". "Торговец, - прибавляет очевидец, - вероятно, хотел оказать известному живописцу любезность". Во всяком случае, едва ли он остался внакладе. В настоящее время такая цена нам кажется просто смешной. В 1867 году за одну из копий этой гравюры было заплачено 27 000 франков.
То, что Рембрандт так мало дорожил своим трудом и не знал настоящей цены своим произведениям, вероятно, и было причиной его денежных затруднений и той нужды, которую он испытал в последние годы жизни.
Уже в 1647 году Рембрандт не мог вовремя внести срочный платеж за дом. Ему стоило большого труда уладить это дело. Но с тех пор расстройство его материального положения все росло, несмотря на все его старания восстановить в нем равновесие. К тому же финансы Голландии в это десятилетие значительно, хотя и не надолго, поколебались. Обнародованный в 1651 году Англией "Акт мореплавания", запрещавший голландским кораблям ввозить в Великобританию иноземные товары, до известной степени подорвал торговлю Соединенных Провинций, а первая англо-голландская морская война 1652-1654 гг. опустошила их казну. В Амстердаме и других приморских городах начались банкротства; коммерческие обороты сократились. Это отразилось и на ценах за художественные произведения. В прежние годы Рембрандту каждый портрет, каждая картина приносила 600 флоринов; теперь ему не хотели платить и шестидесяти. Да и сама мода, под влиянием французских вельмож, посещавших Нидерланды (маршал Тюренн, портрет которого писал Рембрандт, прожил весь 1649 год в Голландии), изменилась; с нею извратился и эстетический вкус голландского общества. Сильные, реалистические картины Рембрандта, полные художественной правды, их оригинальный колорит уже не находили в художественных кругах Амстердама той оценки и безусловного поклонения, как прежде. Развитие его творческого гения шло вразрез с требованием рынка. Около 1645 года в его манере писать заметна коренная перемена. Золотистый тон картин переходит в темно-коричневый; на нем особенно эффектно выделяются яркие блики. Выражение лиц становится более угрюмым, суровым. Зато размах его кисти, широкий и смелый в молодости, в этот второй период его творчества отличается мягкостью, резкость контуров исчезает; не теряя рельефности, они гармонически сливаются в одно прекрасное целое.
Рембрандт был великих живописцем, олицетворявших собою героический период истории Голландской республики. Живя в своем обособленном, идеальном мире, он и не замечал, что отечество его уже вступило на путь, приведший его к упадку. Друзья указали мастеру на поворот воззрений публики и убеждали его приспособиться к новым веяниям и писать так, чтобы его картины находили покупателей. Великий художник, несмотря на трудность своего положения, отказался, говоря, что Рембрандтом он родился и Рембрандтом умрет.
В июле 1656 года он объявляет себя неплатежеспособным и просит о передаче своего состояния кредиторам.
В конце 1657 года вся обстановка дома семьи ван Рейн была продана с аукциона. Но вырученного на аукционе оказывается недостаточно, чтобы разрешить ситуацию, так как спрос на произведения искусства упал из-за первой англо-голландской войны.
После продажи дома с аукциона в конце 1658 года, Рембрандт переезжает в ремесленный квартал Иордаан, на улицу Розенграхт. Здесь для семьи ван Рейн началась жизнь, исполненная постоянного труда и строгой экономии. Каждый из ее членов вносил посильную лепту для достижения заветной цели - уплаты долгов и снятия пятна с честного имени ее главы. Чтобы по возможности оградить гениального отца от материальных забот, молодой ван Рейн вместе с Хендрикье основывают компанию по продаже произведений искусства.
Два портрета Рембрандта открывают нам душевное состояние его в эпоху разорения. На портрете, оконченном, как говорят, в 1657 году, Рембрандт уже изведал все горести, все утраты; он лишен крова. Где же были они, его друзья, поклонники, те, которым он дарил картины, бесплатно писал портреты? Никто не отозвался, никто не подал ему руки помощи в минуты тяжелого испытания. С темного полотна бросает он гордый, суровый взгляд своих проницательных глаз; на твердо сжатых губах усмешка, полная упрека и скорбного презрения. Художник как будто говорит своим противникам: "Вы разорили, вы оскорбили, вы унизили меня; вы приписывали мне побуждения и поступки, чуждые моей натуре. Но сломить меня вы не могли. Смотрите, я все тот же, крепкий, могучий, непоколебимый, как дуб, не тронутый грозой".
Другой автопортрет датирован 1660 годом. Хоть в глазах художника заметна усталость, хотя время и заботы наложили на него свою печать, он все еще бодр и доволен. Тихая улыбка освещает его лицо. Пока у него в руках палитра, пока он в состоянии держать кисть и резец, он не боится ни бедности, ни измены друзей; мастер верит, что его гений вернет ему все блага жизни.
В последние годы Рембрандт оставался уважаемым мастером и критика в лице Лересса, Хогстратена, Хоубракена рассматривала его скорее как большого неподражаемого оригинала, нежели как художника, вышедшего из моды и всеми осуждаемого. Около 1661-1662 он даже получил от мэрии Амстердама свой самый большой заказ - "Заговор Клавдия Цивилиса", - что лишний раз подтверждает его немеркнущую славу. Эта гигантская картина (5 x 5 м), свидетельствующая о блестящем мастерстве Рембрандта в области итальянизирующей декоративной живописи, была вскоре помещена в новой ратуше Амстердама, но затем ее заменила композиция Юриана Овенса.
В июле 1663 умирает в возрасте около сорока лет верная спутница жизни Хендрикье. Оказалось, что судьба еще не утомилась, нанося несчастному старцу все новые удары; целый ряд бед отравил предсмертный год его жизни. Через семь месяцев после своей свадьбы умер Титус ван Рейн. Рембрандт присутствовал на крестинах сироты-внучки, родившейся после смерти своего отца и названной в честь его Титией, а следом он похоронил свою молодую невестку.
Осенью 1669 года тихо, незаметно скончался величайший из мастеров голландской школы.
Рембрандт - поэт страдания и сострадания. Все скромное, нуждающееся, всеми забытое ему близко и дорого. Сюжеты свои он выбирал в жилищах ремесленников, среди небогатой обстановки домашнего очага простолюдина; на его картинах мы видим несчастных больных, убогих и увечных. Кто хоть раз внимательно изучил "Милосердного самарянина" (музей Лувра), никогда не забудет этого дивного произведения.
Мастер выполнил более 400 картин (не считая многочисленных несохранившихся произведений), а также 287 гравюр и тысячи рисунков. Серьезная, реалистическая живопись, говорящая сердцу, нашла себе величайшего творца в лице Рембрандта.