ГЕНДРИК ЛОРЕНЦ

(1853–1928)

В историю физики Лоренц вошёл как создатель электронной теории, в которой синтезировал идеи теории поля и атомистики.

Гендрик Антон Лоренц родился 18 июля 1853 года в голландском городе Арнеме. Шести лет он пошёл в школу. В 1866 году, окончив школу лучшим учеником, Гендрик поступил в третий класс высшей гражданской школы, примерно соответствующей гимназии. Его любимыми предметами стали физика и математика, иностранные языки. Для изучения французского и немецкого языков Лоренц ходил в церкви и слушал на этих языках проповеди, хотя в бога не верил с детства.

В 1870 году он поступил в Лейденский университет. С большим интересом Гендрик слушал лекции университетских профессоров, хотя его судьбу как учёного, видимо, в большей мере определило чтение трудов Максвелла, очень трудных для понимания и названных им в связи с этим «интеллектуальными джунглями». Но ключ к ним, по словам Лоренца, ему помогли подобрать статьи Гельмгольца, Френеля и Фарадея.

В 1871 году Гендрик с отличием сдал экзамены на степень магистра, но в 1872 году покинул Лейденский университет, чтобы самостоятельно подготовиться к докторским экзаменам. Он возвращается в Арнем и начинает работать учителем вечерней школы. Работа ему очень нравится, и вскоре Лоренц становится хорошим педагогом. Дома он создаёт небольшую лабораторию, продолжая усиленно изучать труды Максвелла и Френеля. «Моё восхищение и уважение переплелось с любовью и привязанностью; как велика была радость, которую я испытал, когда смог прочесть самого Френеля», — вспоминал Лоренц. Он становится ярым сторонником электромагнитной теории Максвелла: «Его „Трактат об электричестве и магнетизме“ произвёл на меня, пожалуй, одно из самых сильных впечатлений в жизни; толкование света как электромагнитного явления по своей смелости превзошло всё, что я до сих пор знал».

В 1875 году Лоренц блестяще защищает докторскую диссертацию и в 1878 году становится профессором специально для него учреждённой кафедры теоретической физики (одной из первых в Европе) Лейденского университета. В 1881 году он становится членом Королевской академии наук в Амстердаме.

Уже в докторской диссертации «Об отражении и преломлении лучей света» Лоренц пытается обосновать изменение в скорости распространения света в среде влиянием наэлектризованных частичек тела. Под действием световой волны заряды молекул приходят в колебательное движение и становятся источниками вторичных электромагнитных волн. Эти волны, интерферируя с первичными, и обусловливают преломление и отражение света. Здесь уже намечены те идеи, которые приведут к созданию электронной теории дисперсии света.

В следующей статье «О соотношении между скоростью распространения света и плотностью и составом среды», опубликованной в 1878 году, Лоренц выводит знаменитое соотношение между показателем преломления и плотностью среды, известное под названием «формулы Лоренц—Лоренца», поскольку датчанин Людвиг Лоренц независимо от Гендрика Лоренца пришёл к тому же результату. В этой работе Лоренц развивает электромагнитную теорию дисперсии света с учётом того, что на молекулярный заряд, кроме поля волны, действует поле поляризованных частиц среды.

В 1892 году Лоренц выступил с большой работой «Электромагнитная теория Максвелла и её приложение к движущимся телам». В этой работе очерчены основные контуры электронной теории. Мир состоит из вещества и эфира, причём Лоренц называет веществом «всё то, что может принимать участие в электрических токах, электрических смещениях и электромагнитных движениях». «Все весомые тела состоят из множества положительно и отрицательно заряженных частиц, и электрические явления порождаются смещением этих частиц».

Лоренц выписывает далее выражение силы, с которой электрическое поле действует на движущийся заряд. Лоренц делает фундаментальное предположение — эфир в движении вещества участия не принимает (гипотеза неподвижного эфира). Это предположение прямо противоположно гипотезе Герца о полностью увлекаемом движущимися телами эфире.

В заметке 1892 года «Относительное движение Земли и эфира» учёный описывает единственный, по его мнению, способ согласовать результат опыта с теорией Френеля, то есть с теорией неподвижного эфира. Этот способ состоит в предположении о сокращении размеров тел в направлении их движения (сокращение Лоренца—Фитцджеральда).

В 1895 году вышла фундаментальная работа Лоренца «Опыт теории электрических и оптических явлений в движущихся телах». В этой работе Лоренц даёт систематическое изложение своей электронной теории. Правда, слово «электрон» в ней ещё не встречается, хотя элементарное количество электричества было уже названо этим именем. Учёный просто говорит о заряженных положительно или отрицательно частичках материи — ионах и свою теорию соответственно называет «ионной теорией». «Я принимаю, — пишет Лоренц, что во всех телах находятся маленькие заряженные электричеством материальные частицы и что все электрические процессы основаны на конфигурации и движении этих „ионов“». Лоренц указывает, что такое представление общепринято для явлений в электролитах и что последние исследования электрических разрядов показывают, что «в электропроводности газов мы имеем дело с конвекцией ионов».

Другое предположение Лоренца заключается в том, что эфир не принимает участия в движении этих частиц и, следовательно, материальных тел, он неподвижен. Эту гипотезу Лоренц возводит к Френелю. Лоренц подчёркивает, однако, что речь идёт не об абсолютном покое эфира, такое выражение он считает бессмысленным, а о том, что части эфира покоятся друг относительно друга и что все действительные движения небесных тел являются движениями относительно эфира.

Лоренц стал развивать идеи, изложенные им в «Опыте теории электрических и оптических явлений в движущихся телах», совершенствуя и углубляя свою теорию. В 1899 году он выступил со статьёй «Упрощённая теория электрических и оптических явлений в движущихся телах», в которой упростил теорию, данную им в «Опыте».

В 1900 году на Международном конгрессе физиков в Париже Лоренц выступил с докладом о магнитооптических явлениях. Его друзьями стали Больцман, Вин, Пуанкаре, Рентген, Планк и другие знаменитые физики.

В 1902 году Лоренц и его ученик Питер Зееман становятся нобелевскими лауреатами. В своей речи при вручении Нобелевской премии Лоренц сказал: «…мы надеемся, что электронная гипотеза, поскольку она принята в различных разделах физики, ведёт к общей теории, которая охватит многие области физики и химии. Возможно, что на этом длинном пути сама она полностью перестроится».

В 1904 году он выступил с основополагающей статьёй «Электромагнитные явления в системе, движущейся со скоростью, меньшей скорости света». Лоренц вывел формулы, связывающие между собой пространственные координаты и моменты времени в двух различных инерциальных системах отчёта (преобразования Лоренца). Учёному удалось получить формулу зависимости массы электрона от скорости.

В 1912 году, переиздавая эту работу, в примечаниях он признал, что ему не удалось полностью совместить свою теорию с принципом относительности. «С этим обстоятельством, — писал Лоренц, — связана беспомощность некоторых дальнейших рассуждений в этой работе».

В 1911 году в Брюсселе состоялся I Международный Сольвеевский конгресс физиков, посвящённый проблеме «Излучение и кванты». В его работе участвовали двадцать три физика, председательствовал Лоренц. «Нас не покидает чувство, что мы находимся в тупике, старые теории оказываются всё менее способными проникнуть в тьму, окружающую нас со всех сторон», — сказал он во вступительном слове. Он ставит перед физиками задачу создать новую механику. «Мы будем очень счастливы, если нам удастся хоть немного приблизиться к той будущей механике, о которой идёт речь».

В 1912 году Лоренц ушёл на должность экстраординарного профессора кафедры и предложил своим преемником жившего тогда в России физика Пауля Эренфеста. В 1913 году Лоренц занял должность директора физического кабинета Тейлоровского музея в Гарлеме.

Лоренц был членом многих академий наук и научных обществ. В 1925 году он избран иностранным членом Академии наук СССР. В том же году в Голландии было торжественно отмечено пятидесятилетие научной деятельности Лоренца. Это были большие торжества, превратившиеся, по словам академика П. Лазарева, в международный съезд. Голландская академия наук учреждает «Золотую медаль Лоренца». Участники торжеств выступают с приветственными речами. Ответная речь Лоренца была очень интересной и, как всегда, чрезвычайно скромной: «Я бесконечно счастлив, что мне удалось внести свой скромный вклад в развитие физики. Наше время прошло, но мы передали эстафету в надёжные руки».

Лоренц был признан старейшиной физической науки, великим классиком теоретической физики и её духовным отцом.

В 1927 году состоялся V Сольвеевский конгресс по проблеме «Электроны, фотоны и квантовая механика». Как и на всех предыдущих, председателем конгресса был Лоренц.

А 4 февраля 1928 года Лоренца не стало. В Голландии был объявлен национальный траур. На похороны великого физика прибыли учёные из разных стран. От Голландской академии наук выступал Эренфест, от Англии — Резерфорд, от Франции — Ланжевен, от Германии — Эйнштейн.

«Его блестящий ум указал нам путь от теории Максвелла к достижениям физики наших дней. Именно он заложил краеугольные камни этой физики, создал её методы. Образ и труды его будут служить на благо и просвещение ещё многих поколений», — сказал Эйнштейн над прахом Лоренца. Стиль работы Лоренца «брать глубоко и стремиться к полной завершённости» послужит, по словам Макса Планка, образцом и для будущих поколений. «Его труды не перестали быть захватывающе интересными он оставил после себя огромное наследие — истинное завершение классической физики», — оценивал вклад Лоренца Луи де Бройль. Таким был и таким остаётся в памяти потомков Гендрик Лоренц — этот «великий классик теоретической физики».

ФЕДОР ФЕДОРОВИЧ УШАКОВ

Ушаков Федор Федорович — адмирал, известен победами на Черном и Средиземном морях, а взятие Корфу явилось редчайшим случаем атаки сильной крепости преимущественно силами флота.

Родился Федор Ушаков 13 февраля 1745 года в сельце Бурнаково Романовского уезда Ярославской провинции Московской губернии. Юношу, окончившего в числе четырех лучших Морской шляхетный кадетский корпус, 12 февраля 1763 года произвели в гардемарины. Ежегодно моряк ходил в плавание на различных кораблях Балтийского флота.

В конце 1768 года мичмана с командой матросов Балтийского галерного флота направили в Донскую экспедицию. Он выполнял ответственные поручения, командовал различными судами Азовской флотилии, получил боевое крещение при отражении турецких атак на Балаклаву в 1774 году.

После возвращения на Балтику в 1775 году капитан-лейтенант вскоре направился с отрядом капитана 2-го ранга Т.Г. Козлянинова на Средиземное море, где в августе 1776 года принял остававшийся в Ливорно со времен Архипелагской экспедиции фрегат "Святой Павел". На нем он ходил через проливы в Константинополь. Так как из-за русско-турецких трений фрегаты с товарами не пропустили на Черное море, отряд Козлянинова вернулся на Балтику 24 мая 1779 года.

За три года плавания по портам Средиземного моря Ушаков получил немалый опыт, познакомился с театром военных действий, что ему со временем пригодилось. По возвращении из командировки капитан-лейтенант вновь выполнял особые поручения, командовал различными кораблями, в том числе императорской яхтой "Штандарт". Весной 1781 года моряка назначили командовать кораблем "Виктор". В эскадре контр-адмирала Я.Ф. Сухотина он отправился на Средиземное море и следующим летом вернулся в Кронштадт, участвовал в сравнительных испытаниях фрегатов. Летом 1783 года моряка командировали в Херсон, где сооружали первые большие корабли для Черноморского флота. Командиром корабля № 4 назначили Ушакова. За успехи в постройке корабля и борьбе с эпидемией чумы его удостоили ордена Святого Владимира 4-й степени, а 1 января 1784 года произвели в капитаны 1-го ранга.

В 1784 году корабль № 4, названный "Святой Павел", спустили на воду, провели по лиману и на рейде Кинбурна вооружали. В 1785 году одновременно с достройкой Ушаков готовил команду. Наиболее интенсивная работа началась осенью, когда "Святой Павел" прибыл в Севастополь. Все лето 1786 года команды рождающегося Черноморского флота строили новую базу. Только весной 1787 года корабли и фрегаты вывели на внешний рейд, где М.И. Войнович и Ф.Ф. Ушаков занимались боевой подготовкой эскадры. 1 января 1787 года Ушакова произвели в капитаны бригадирского ранга.

Подготовка эскадры еще не завершилась, как началась русско-турецкая война 1787–1791 годов. Командование Севастопольской эскадрой поручили контр-адмиралу М.И. Войновичу, который по приказу Потемкина 31 августа 1787 года вывел ее в море. Авангардом из корабля "Святой Павел" и двух фрегатов командовал Ушаков. 8 сентября у мыса Калиакрия эскадра попала в шторм. Досталось и "Святому Павлу". Были сломаны две мачты, порваны паруса и такелаж. Несколько дней бури загоняли корабль к берегам Абхазии; с трудом удалось его привести в порядок. Лишь 21 сентября "Святой Павел" вернулся в Севастополь. Осень 1787 года и следующий год ремонтировали корабли и готовили моряков. Выход эскадры летом 1788 года к острову Тендра заставил турок отвести флот от Очакова и позволил русским войскам и гребной флотилии приступить к осаде крепости.

Несколько дней две эскадры лавировали в море, наблюдая друг за другом. Турецкий флот насчитывал 17 линейных кораблей, 8 фрегатов, 3 бомбардирских и 21 мелкое судно с 1100 пушками против русских 2 кораблей, 11 фрегатов и 18 более мелких судов с 550 орудиями. Вес турецкого залпа превышал русский в 2,5 раза, корабли были быстроходнее. 3 июля у острова Фидониси (Змеиный) турки решили принять бой. Гасан-паша построил линию из одних линейных кораблей. Авангард под командованием самого капудан-паши атаковал русский авангард капитана бригадирского ранга Ф.Ф. Ушакова (корабль "Святой Павел" и 3 фрегата), тогда как остальные турецкие корабли связывали боем русские центр и арьергард. Чтобы отразить удар, Ушаков выслал вперед 2 фрегата и сам поторопился за ними под всеми парусами. Он намеревался выйти на ветер и охватить голову турецкого флота. Гасан также прибавил парусов, причем его линия растянулась. Ушаков открыл огонь, только когда флоты сблизились настолько, что можно было использовать пушки всех калибров. Гасан-паша, пользуясь преимуществом в артиллерии, старался держаться за пределами дальности стрельбы 12-фунтовых пушек русских фрегатов. Стрельба корабля и 2 фрегатов нанесла неприятелю такие повреждения, что капудан-паша был вынужден отвести свой корабль за линию флота, чтобы погасить пламя. Корабль "Преображение Господне" серьезно повредил корабли турецких вице-адмирала и контр-адмирала. Остальные корабли русской линии также сражались решительно. После трехчасового боя турецкий флот был вынужден прекратить сражение и уходить, пользуясь преимуществом в скорости.

Победа при Фидониси продемонстрировала, что из командира корабля вырос способный флагман. Войновича к концу 1788 года перевели в Херсон. Ушаков остался командующим Севастопольской эскадрой. Осенью и зимой он занимался подготовкой судов к следующей кампании. 14 апреля 1789 года Ф.Ф. Ушакова произвели в контр-адмиралы. К середине мая эскадра уже была готова к плаванию, однако Войнович, как главный начальник "над всеми частями правления и флота Черноморского", избегал встреч с противником.

В конце августа 1789 года Потемкин приказал Войновичу принять в Херсоне парусные суда Лиманской флотилии и отвести их в Севастополь. В то же время Ушакову предстояло с Черноморским флотом постараться отвлечь турецкий флот от устья Днепра, чтобы дать возможность гребной флотилии пройти к Хаджибею, на который уже направлялась колонна войск Гудовича, а парусным судам — безопасно дойти до Севастополя. Операция была успешно проведена: одно появление эскадры Ушакова заставило турецкий флот удалиться от Хаджибея и Очакова.

Чтобы активизировать действия на море, в марте 1790 года Г.А. Потемкин назначил Войновича командующим Каспийской флотилией, а командование Черноморским флотом "по военному употреблению" поручил Ушакову. Весной 1790 года по приказу Потемкина контр-адмирал боролся с турецким судоходством у берегов Анатолии. Сразу же по возвращении флотоводец поторопился снарядить главные силы. К 26 июня были готовы 10 кораблей, 6 фрегатов и другие суда. При нехватке средств Ушакову приходилось занимать деньги и даже заложить свой дом. Флагман ожидал, что противник будет высаживать десант в Керченском проливе. Он не ошибся. 1 июля большой турецкий флот проследовал на восток. Следующим утром в море отправилась русская эскадра. 6 июля, подойдя к Феодосии, Ушаков узнал, что турки прошли мимо накануне, и пошел в Керченский пролив.

В 10-м часу 8 июля со стороны Анапы при попутном восточном ветре появилась эскадра капудан-паши Гуссейна (10 линейных кораблей, 8 фрегатов и 36 меньших судов). Ушаков приказал построить линию из кораблей и фрегатов, оставив легкие суда под ветром. Капудан-паша поместил в линию только линейные корабли; вторую линию составили фрегаты и легкие суда. Турки, используя наветренное положение, атаковали и направили основные усилия против русского авангарда капитана бригадирского ранга Г.К. Голенкина. Гуссейн пытался поставить его в два огня. Но корабли Голенкина успешно отбивали натиск турок. Тем временем Ушаков приказал фрегатам выйти из линии и идти на помощь авангарду, чтобы поставить в два огня неприятеля. Так флагман оригинально решил проблему резерва. Остальным кораблям он приказал сосредоточить огонь на неприятельском авангарде и части кордебаталии. Линейные корабли сомкнули линию, после чего контр-адмирал повел кордебаталию на сближение с неприятелем. Русские корабли причинили повреждения нескольким турецким, нанесли большие потери десантным войскам на палубах. Капудан-паша пытался защитить поврежденные корабли, прошел вдоль всей русской линии и сам серьезно пострадал. Сражение продолжалось до 17 часов. Контр-адмирал, оказавшись на ветре у противника, приказал кораблям выстроиться за ним в линию, не соблюдая своих мест. Нарушая догмы линейной тактики, моряк сократил время маневра и сам возглавил боевую линию. Быстрое построение русских заставило турок растягивать линию, прикрывая поврежденные корабли. Капудан-паша решил не испытывать судьбу и бежал, используя большую скорость.

Поражение у Керченского пролива помешало туркам высадить десант на берега Тавриды. Оно положило основу славы Ушакова и впервые продемонстрировало его тактику. За победу флотоводца наградили орденом Святого Владимира 2-й степени.

В начале августа Ушаков получил приказ Потемкина совместно с Лиманской флотилией отогнать неприятеля от устья Дуная, а при удобном случае — и разбить. Только 25 августа он смог выступить. 28 августа в шестом часу с русских судов заметили неприятельский флот, стоявший на якорях между Тендрой и Хаджибеем. Под начальством капудан-паши было 14 кораблей, 8 фрегатов и 23 мелких судна, у русских — 10 кораблей, 6 фрегатов, 21 меньшее судно. Воспользовавшись попутным ветром, Ушаков атаковал в походном порядке.

Турки, беспечно не выставившие охранение, в 9-м часу заметили приближающегося противника. Они рубили якорные канаты и спешно снимались с якоря. Капудан-паша собирался избежать сражения и оторваться от русских. Но когда он увидел, что эскадра Ушакова готовится окружить и прижать к берегу отставшие суда, Гуссейн около полудня повернул, чтобы выручить свои корабли и вступить в бой. Во главе турецкой линии шли флагманские корабли.

Ушаков построил линию баталии, но в 14 часов приказал трем фрегатам выйти из линии, образовать резерв и быть на ветре авангарда. В 15 часов русский флот сблизился с неприятелем на дистанцию картечного выстрела. 6 кораблей шли на авангард и передовую часть кордебаталии, а 4 корабля и 6 фрегатов остались на ветре в резерве. Первым открыл огонь корабль "Мария Магдалина" командующего авангардом капитана бригадирского ранга Голенкина. Основной удар был направлен на головные турецкие адмиральские корабли. Не выдержав удара, турки в 17 часов начали поворачивать под ветер и в беспорядке выходили из боя.

Когда преимущество российских кораблей стало явным, Ушаков приказал резерву (4 корабля, 2 фрегата) атаковать остальную часть турецкого флота. Сражение стало общим. В это время один из быстроходных турецких адмиральских кораблей выдвинулся вперед и повернул, чтобы напасть на головные русские корабли. Тогда контр-адмирал поднял сигнал оставшимся 3 фрегатам резерва атаковать этот корабль. Фрегаты принудили неприятеля идти между двумя линиями, русской и турецкой, и он получил большие повреждения. К вечеру разбитый турецкий флот начал спускаться под ветер, а Ушаков приказал преследовать неприятеля. Он сам возглавил погоню. Турки старались убежать, но русские корабли обстреливали их, нанося значительные повреждения. Только темнота и большая скорость позволили туркам скрыться. Следующим утром русские моряки уничтожили один и взяли второй неприятельский корабли. За 29–30 августа посланные Ушаковым крейсеры захватили турецкие лансон, бригантину и плавучую батарею. При переходе к Босфору затонул еще один 74-пушечный корабль. Турки потеряли свыше 2000 человек. Пленных было взято 733 человека. Потери русской стороны составили 21 убитыми и 25 ранеными нижних чинов. Повреждения на кораблях эскадры оказались невелики.

За Хаджибей Ушакова наградили орденом Святого Георгия 2-й степени и 500 душами крестьян в Могилевской губернии в вечное и потомственное владение.

16 октября Ушаков по приказу Потемкина вышел с флотом, чтобы прикрыть от нападений с моря устье Дуная, где действовала Лиманская флотилия, и крейсировал до середины ноября.

В 1791 году Севастопольская эскадра была готова уже к началу мая. 10 июля она направилась к Еникальскому проливу. Ушаков встретил неприятеля у Балаклавы и четыре дня пытался завязать сражение, но неприятель уклонялся от боя, пользуясь преимуществом в скорости. 19 июля флотоводец вернулся в Севастополь. Но его действия позволили взять Анапу ранее, чем турецкий флот появился вновь.

Оставив 5 малых судов и брандер в порту, Ушаков 29 июля вышел с 16 линейными, 2 бомбардирскими кораблями, 2 фрегатами, репетичным судном, брандером и 17 крейсерами на запад, к Румелийскому берегу. Его флаг был на корабле "Рождество Христово". 31 июля заметили турецкий флот, стоявший у берега вблизи мыса Калиакрия, под прикрытием построенных на берегу батарей. Турки располагали 18 кораблями, 17 фрегатами и 43 мелкими судами. Ушаков, не меняя походный строй, под выстрелами батарей атаковал турок тремя колоннами со стороны берега, что позволило ему выиграть ветер. Турецкие корабли рубили канаты, сталкивались и в беспорядке спускались под ветер. Около 15 часов турки построили боевую линию. Преследующий Ушаков минут через 15 перестроил свою линию баталии параллельно турецкой эскадре. Вырвавшийся вперед авангард Сеита-Али пытался выйти на ветер, но Ушаков на корабле "Рождество Христово" покинул линию, прошел в голову своей колонны и атаковал с носа корабль алжирского паши, заставив его оставить строй. Потеряв фор-стеньгу, с растрепанными парусами и повреждениями корпуса, корабль Сеита-Али ушел в середину флота. Ушаков последовал за ним и довершил поражение. Остальные русские корабли, выполняя сигнал начать общее сражение, стремились сблизиться с противником и громить артиллерией в первую очередь флагманские корабли. В 17 часов русские открыли огонь с короткой дистанции, а уже через три четверти часа турецкий флот бежал, преследуемый кораблями Ушакова. Многие неприятельские корабли были повреждены. После 20 часов, пользуясь преимуществом в скорости, турки оторвались и ушли к Босфору.

Три дня продолжался ремонт. Потом Ушаков решил направиться к Варне, где, как он знал от пленных, стояла турецкая флотилия, а после ее уничтожения направиться к Константинополю. Но вскоре стало известно о перемирии по случаю начала переговоров, и флагман вернулся в Севастополь.

Тем временем алжирская эскадра достигла Константинополя. Выстрелы с тонущего флагманского корабля Сеита-Али и вид пострадавших в сражении судов вызвали тревогу в столице, тем более что неизвестной оставалась судьба капудан-паши и другой части флота. Верховному визирю было приказано поторопиться с заключением мира. Ясский мирный договор 29 декабря 1791 года подтвердил условия Кючук-Кайнарджийского договора: турки признавали господство России над Крымом, уступали Очаков и земли между Бугом и Днестром, а Россия возвратила Турции крепости на Дунае.

За победу при Калиакрии 14 октября 1791 года флотоводца наградили орденом Святого Александра Невского и двумя сотнями душ крестьян с землей в Тамбовской губернии.

Победы при Керчи, Хаджибее, Калиакрии показали правильность тактики флагмана. Если бы в строю Черноморского флота состояло больше кораблей с тяжелой артиллерией, безусловно, потери турецкого флота стали бы значительнее.

После прекращения боевых действий Ушаков занимался расширением адмиралтейства, постройкой казарм и домов, приведением в порядок госпиталя. Севастополь при нем все больше становился городом. Флагман завел загородные гуляния в Ушаковой балке, ремонтировал и прокладывал дороги, учредил рынки, заботился о колодцах, организовал переправы через бухты на гребных судах.

2 сентября 1793 года Ушакова произвели в вице-адмиралы. После вступления на трон Павла I флагман обратился к императору, сохранившему за собой чин генерал-адмирала, с просьбой разрешить ему приехать в столицу. Он надеялся высказать свои мысли о флоте. Однако Павел вместо совета с моряком направил на Черное море П.К. Карцова с инспекцией. Контр-адмирал не нашел упущений. Более того, он считал флот подготовленным лучше Балтийского. Этот результат явился следствием неустанных забот командующего, который с 1793 по 1798 год ежегодно выводил эскадру в плавание между Севастополем и Тарханкутом.

В 1798 году Ушаков получил указ выступить с эскадрой на помощь Турции против французов, начавших угрожать владениям султана. 12 августа эскадра направилась к Босфору. Получив гарантии турецкого правительства, Ушаков ввел корабли в пролив. Появление у Буюк-Дере русских кораблей было воспринято в Турции с радостью. Ушаков за быстрое прибытие получил от султана табакерку, украшенную бриллиантами. 28 августа состоялось совещание Ушакова с турецкими официальными лицами: после обмена мнениями было принято решение две трети соединенной русско-турецкой эскадры оставить для блокады Корфу, а треть послать для крейсерства и охранения турецких владений в Архипелаге и Албании. Ушаков намеревался изгнать с Ионических островов и материка французов, чтобы охранить берега от десантов из Анконы; крейсировать от Морей до Родоса для прикрытия Архипелага; выделить отряд для охраны канонерских лодок, направляемых турками к Родосу или в поддержку английской эскадры у Александрии.

Уже в октябре–ноябре русские моряки освободили от французов острова Цериго, Занте, Кефалония, Санта-Мавра. За взятие Цериго Ушаков 28 ноября получил бриллиантовые знаки ордена Святого Александра Невского, за Занте 21 декабря 1798 года был награжден орденом Святого Иоанна Иерусалимского и получил командорство и 2000 рублей. Любопытно, что командующий участвовал во взятии всех островов, от Цериго до Корфу. Посылая вперед отряд, сам он прибывал позднее, в решающий момент. Высокие награды были им заслужены.

Основной задачей явилось взятие Корфу, который являлся ядром Ионических островов. Удобная бухта, прикрытая островом Видо, верфь и крепости делали остров неприступным оплотом и удобной базой для действий против берегов Греции, Италии и Турции. Теперь эту твердыню предстояло атаковать российскому флоту. 12 ноября "Святой Павел" прибыл к острову. Сразу же начались действия по усилению блокады. На берег были высажены отряды, которые во взаимодействии с местными жителями сооружали осадные батареи. Потребовалось несколько месяцев переговоров, дипломатической переписки, прежде чем удалось добиться от союзников-турок поставок продовольствия и отрядов десантных войск. Только в феврале были собраны разосланные корабли. Медлить не приходилось, ибо письма из Италии свидетельствовали: русская помощь там необходима. Войск, конечно, было маловато. Приходилось обучать сухопутным действиям и ружейной стрельбе матросов для десанта. Но батареи были готовы и с 16 февраля вели днем сильный, а вечерами — беспокоящий неприятеля огонь по крепости.

17 февраля Ушаков издал приказ к атаке острова Видо, который он считал ключом к Корфу. Основной ударной силой являлись корабли флота. Замысел состоял в том, чтобы огнем корабельной артиллерии очистить от неприятеля северный берег острова Видо, высадить десант и овладеть всем островом как плацдармом для обстрела крепости. Место высадки избрали вне зоны огня крепостной артиллерии. Для этого были выделены лучшие войска и преимущественно российские корабли. Утром 18 февраля после обстрела с кораблей неприятельские батареи ослабили огонь, и Ушаков приказал везти десант. Около полудня остров был взят, а французы, не успевшие бежать через пролив, сдались. На 19 февраля был намечен штурм Корфу. Но не успели корабли занять места, как на борт "Святого Павла" прибыл адъютант генерала Шабо с предложением о добровольной сдаче гарнизона. 20 февраля подписали акт о капитуляции французских войск на острове. Ионические острова были свободны.

25 марта 1799 года последовал указ о производстве Ф.Ф. Ушакова в адмиралы — "за покорение всех похищенных французами прежде бывших Венецианских островов и взятие последнего из них острова Корфу с крепостями, укреплениями и военными кораблями". Пришли поздравления Г. Нельсона и А.В. Суворова. Неаполитанский король Фердинанд IV прислал флотоводцу ленту ордена Святого Януария, султан Селим — высшую награду "Челенг" (алмазное перо из своей чалмы), соболиную шубу и 1000 червонцев.

Взятием Корфу заботы адмирала не окончились, ибо потребовалось перед отправлением к берегам Италии законодательно оформить дальнейшее существование жителей Ионических островов. На свой страх и риск адмирал решил образовать из Корфу, Занте, Кефалонии, Итаки, Санта-Мавры, Паксоса и Цериго независимую Республику Семи Соединенных островов под покровительством России и Турции. Он же по просьбе островитян подготовил и первую конституцию государства, дававшую широкие права третьему сословию.

Завершая труды на Корфу, Ушаков решал, что делать дальше. Помощи ожидали со всех сторон: король Фердинанд рассчитывал на освобождение Неаполя, Нельсон приглашал к Мессине, Сидней Смит — в Александрию и на Крит. Наконец, поступило приказание сначала помочь Фердинанду IV, а затем идти к Мальте. Эти основные задачи и стал выполнять адмирал.

1 апреля Ушаков дал ордер А.А. Сорокину с отрядом идти в Бриндизи и постараться очистить берега Апулии от неприятельских судов, от французов и бунтовщиков, а прочих уговорами убедить в подданстве королю. Высадившийся 4 мая в Бриндизи, занятом русскими еще в апреле, отряд капитан-лейтенанта Г.Г. Белли (550 человек) за четыре дня очистил от неприятеля побережье до Манфредонии и направился к Неаполю. 25 мая он соединился с отрядами кардинала Руффо. 2 июня соединенные силы подошли к Неаполю с юго-востока, тогда как с юга и севера подходили отряды из "армии веры", организованной кардиналом. 3 июня русский авангард прорвался в предместья Неаполя. 8 июня почти весь город был освобожден от французов и республиканцев, через четыре дня после обстрела капитулировали крепости Капуя и Гаэта. Лишь замок Кастель Эльмо с 3-тысячным гарнизоном продержался до 29 июня.

Посланный Ушаковым отряд контр-адмирала П.В. Пустошкина 5 мая начал блокаду Анконы — порта, из которого французы могли действовать на коммуникациях союзников. 30 мая высаженный в порту Пезаро русский отряд майора Гамена (200 человек) с отрядами местных роялистов 1 июня взял крепость Фано, затем — Сенигаллию на подступах к Анконе. В последнем случае корабли успешно взаимодействовали с десантом. Наступление пришлось прервать: извещенный Нельсоном о выступлении франко-испанской эскадры в Средиземное море, Ушаков приказал Пустошкину возвращаться к Корфу. Однако франко-испанский флот вернулся 2 июля в Брест. Узнав о том, что опасность миновала, Ушаков отправил отряд капитана 2-го ранга Войновича с десантом к Анконе, чтобы овладеть этим портом. Адмирал считал, что "…Венецианский залив не будет спокоен, пока не взята будет Анкона". Войнович выступил 6 июля, 12 июля высадил в Пезаро десант, соединившийся с неаполитанскими войсками. Объединенные силы окружили Фано и 20 июля заставили противника капитулировать. 22 июля союзники с моря и с суши открыли огонь по Сенигаллии; без сопротивления французы подняли белый флаг. После этого началась тесная блокада Анконы, по мощи немногим уступавшей Корфу.

Тем временем Ушаков окончил ремонт судов. Оставив 3 корабля, 4 фрегата и корвет для охраны Корфу, он 24 июля с главными русско-турецкими силами (10 кораблей, 6 фрегатов, 6 меньших судов) выступил и 3 августа прибыл в Мессину. Получив обращение А.В. Суворова о необходимости блокады Генуи, флотоводец срочно снарядил эскадру контр-адмирала П.В. Пустошкина, которому следовало крейсировать у берегов от Ливорно до Генуи и блокировать город. По просьбе неаполитанского короля адмирал дал инструкцию А.А. Сорокину с 3 фрегатами следовать к Неаполю и поддерживать порядок в городе силою эскадры и ранее высаженного в Манфредонии десанта. В Неаполь должна была прибыть и эскадра контр-адмирала Карцова, которая пришла на подкрепление Ушакову в Палермо с Балтики. Среди моряков было много больных цингой. Адмирал считал пребывание в Неаполе полезным для больных. Сам он отправился из Мессины в Палермо с 7 кораблями, фрегатом и 4 легкими судами для встречи с Нельсоном и совместных действий. В ходе переговоров двух флагманов выяснилось, что англо-португальская эскадра и осаждающие войска должны уйти от Мальты. Нельсон предложил Ушакову блокировать остров, тогда как русский адмирал считал необходимым совместными силами быстрее овладеть Мальтой. Не договорившись, оба адмирала отправились по просьбе короля Обеих Сицилий с морскими силами в Неаполь, откуда Сорокин 25 августа сообщал, что русские войска приняты хорошо и они охраняют порядок.

Тем временем в конце августа турецкий адмирал Кадыр-бей рапортовал Ушакову, что команды его кораблей бунтуют, считая, что слишком долго находятся в трудном походе, и требуют замены. Предлогом явилась драка на берегу с жителями Палермо, в результате которой погибли и пострадали многие турки. Попытки уговорить турецких моряков не удались. Кадыр-бей был вынужден подчиниться и идти к Константинополю.

26 августа эскадра Ушакова прибыла в Неаполь и соединилась с отрядом Сорокина. Фердинанд IV поручил адмиралу руководство военными действиями и подчинил ему неаполитанские войска. Ушаков высадил на берег десантный отряд полковника Скипора (818 человек), который 19 сентября вступил в Рим. После взятия Рима адмирал намечал направить 600 человек в помощь войскам, осаждавшим Анкону. К Чивита-Веккии адмирал послал капитан-лейтенанта Эльфинстона с фрегатом "Поспешный" и неаполитанским судном, чтобы препятствовать вывозу ценностей, награбленных французами. Однако австрийцы, не успевшие к Риму, дипломатическим путем овладели Анконой, которая была уже почти взята Войновичем. Коммодор Троубридж и другие союзники приняли капитуляцию у гарнизона Чивита-Веккии, позволившую французам свободно эвакуироваться. Все эти действия шли вразрез с союзническими обязательствами.

Тем временем Нельсон, убедившись, что не может со своими войсками (2700 англичан) самостоятельно взять Мальту с 4000 гарнизоном, в конце октября предложил Ушакову принять участие в осаде. 20 декабря после подготовки русская эскадра (7 кораблей, фрегат, 8 малых судов с 2000 гренадер на борту) вышла из Неаполя. 22 декабря, зайдя в Мессину, адмирал получил приказ возвратиться с эскадрой на Черное море. Император был разочарован в союзниках, из-за действий которых гибли русские войска в Швейцарии.

1 января корабли Ушакова выступили из Мессины и 8 января прибыли на Корфу. Несколько месяцев потребовалось для ремонта. Русские эскадры продолжали крейсерство, ибо англичане добились обещания Павла I оказать поддержку в осаде Мальты. Получив повеление от 10 апреля 1800 года, Ушаков начал готовиться к походу. Он вызвал Сорокина из Неаполя, чтобы везти войска на Мальту. Однако Бонапарт как первый консул организовал поход в Италию. После поражения при Маренго 14 июня 1800 года Австрия согласилась на перемирие. Крейсерства у берегов Италии становились бесперспективными, и Павел I вновь приказал вести эскадру на Черное море.

26 октября эскадра вернулась в Ахтиар, как теперь именовали Севастополь. За 2,5 года плавания она лишилась 400 человек, но не потеряла ни одного корабля, что свидетельствует о мастерстве флотоводца и хорошей подготовке моряков.

Адмирал готовил отчеты о средиземноморском плавании, когда Павел I был убит и его сменил Александр I. 21 мая 1802 года Ушакова назначили главным командиром балтийского гребного флота и начальником флотских команд в Санкт-Петербурге.

Видимо, адмирал был недоволен назначением, да и здоровье его слабело. 17 января 1807 года Ушаков по прошению был уволен со службы с ношением мундира и с полным жалованьем.

2 октября 1817 года Ф.Ф. Ушаков скончался в своем поместье в Тамбовской губернии. Похоронили флотоводца у стен Санаксарского монастыря.

Адмирал вошел в историю как опытный и решительный флотоводец, способный организовать боевую подготовку моряков и вдохновить их на подвиги. Сражения, которые проходили под командованием флагмана, неизменно завершались победами, хотя, как правило, численное преимущество было на стороне противника. В честь флотоводца учреждены орден и медаль Ушакова. Ныне ими награждают моряков, проявивших умение и отвагу при защите Родины.

30 ноября 2000 года решением Комиссии по Канонизации Русской Православной Церкви выдающегося флотоводца причислили к лику местночтимых святых Саранской епархии.

ЭМИЛЬ ФИШЕР

(1852–1919)

Немецкий химик-органик Эмиль Герман Фишер родился 9 октября 1852 года в Ойскирхене, маленьком городке вблизи Кёльна, в семье Лоренца Фишера, преуспевающего коммерсанта, и Юлии Фишер (в девичестве Пёнсген). До поступления в государственную школу Вецлара и гимназию Бонна он в течение трёх лет занимался с частным преподавателем. Весной 1869 года он с отличием окончил боннскую гимназию.

Хотя Эмиль надеялся на академическую карьеру, он согласился в течение двух лет работать в отцовской фирме, но проявил к делу так мало интереса, что весной 1871 года отец направил его в Боннский университет. Здесь он посещал лекции известного химика Фридриха Августа Кекуле, физика Августа Кундта и минералога Пауля Грота. В значительной степени под влиянием Кекуле, уделявшего мало внимания лабораторным занятиям, интерес к химии у Фишера стал ослабевать, и он потянулся к физике.

В 1872 году по совету своего кузена, химика Отто Фишера, он перешёл в Страсбургский университет. В Страсбурге под влиянием одного из профессоров, молодого химика-органика Адольфа фон Байера, у Фишера вновь возник интерес к химии. Вскоре Фишер окунулся в химические исследования и был замечен после открытия фенилгидразина (маслянистой жидкости, используемой для определения декстрозы), вещества, которое было им использовано позднее для классификации и синтеза сахаров. После получения докторской степени в 1874 году он занял должность преподавателя в Страсбургском университете.

Когда в следующем году Байер получил пост в Мюнхенском университете, Фишер дал согласие стать его ассистентом. Финансово независимый и освобождённый от административных и педагогических обязанностей, Фишер смог сконцентрировать всё своё внимание на лабораторных исследованиях. В сотрудничестве со своим кузеном Отто он применил фенилгидразин для изучения веществ, используемых в производстве органических красителей, получаемых из угля. До проведения исследований Фишера химическая структура этих веществ определена не была.

В 1878 году Эмилю Фишеру было присвоено учёное звание доцента. На следующий год профессор Фольгард, который заведовал аналитическим отделением, получил приглашение работать в университете города Эрлангена. Его место, по предложению профессора Байера, занял Эмиль Фишер. Друзья и родные встретили эту новость с восторгом. Отец прислал Эмилю длинное поздравительное письмо, в котором сообщал, что они с матерью отпраздновали успех единственного сына и распили бутылку шампанского.

Фишер, будучи химиком-органиком, заинтересовался биологическими и биохимическими процессами, протекающими в организмах животных.

— Организм животных — могучая лаборатория, — говорил учёный. — Там происходит синтез невероятного множества веществ! Распадаются углеводы, жиры, белки, чтобы дать энергию и строительный материал для других веществ. Человечество давно стремится раскрыть сущность этих процессов, но мы пока всё ещё далеки от истины. Существует два пути раскрытия этих тайн: либо изучать образующиеся в результате жизнедеятельности организма продукты распада, которые он выбрасывает, либо пытаться синтезировать вещества, которые производит живая клетка.

В осуществлении этой задачи химия добилась немалых успехов, и всё же множество проблем продолжали оставаться неразрешёнными. Одной из них — и, быть может, самой важной — была проблема изучения белковых веществ и белкового обмена. В организме человека и теплокровных животных белковые вещества распадаются, и конечным продуктом распада является мочевина. Однако у животных и птиц с «холодной» кровью белковый обмен приводит к образованию мочевой кислоты. Ни сама кислота, ни её производные до сих пор не были изучены, и Эмиль Фишер начал исследования этой группы соединений.

Чтобы установить их точную структуру, нужно было изучить все возможные варианты получения одного соединения из другого, синтезировать самые различные производные этих веществ и выделить их из природных продуктов. Это было огромное поле деятельности, неисчерпаемый источник идей.

В ходе исследований Фишер сделал очень важное открытие, которое было с успехом использовано в его дальнейшей работе. При обработке органических кислот пятихлористым фосфором были получены соответствующие хлориды, которые обладали повышенной реакционной способностью и могли легко превращаться в производные кислот. Так Фишер сумел получить из мочевой кислоты трихлорпурин, а при последующей его обработке едким калием и йодистым водородом — ксантин. При метилировании ксантина Фишер получил кофеин — бесцветное, горькое на вкус кристаллическое вещество, которое содержится в зёрнах кофе и листьях чая. Синтезированное вещество было полностью идентично природному кофеину, оно оказывало такое же возбуждающее действие, как и природный продукт.

Успехи Фишера постепенно стали известны и получили признание за пределами Германии. Он получил приглашение на должность профессора в Аахене, затем в Эрлангене.

Эрланген — небольшой городок, но для университета только что выстроили новое здание. К тому же Фишеру предлагали здесь постоянное место профессора химии, и он, не колеблясь, принял это предложение.

Эмиль ехал в Эрланген в купе поначалу один, но в Нюрнберге в купе вошла молодая красивая девушка в сопровождении пожилого мужчины, по всей видимости, её отца. Спутник дамы поздоровался и представился как профессор Якоб фон Герлах.

Дочь профессора Герлаха, Агнес, внимательно слушала их разговор. Могла ли она предполагать, что этот случайный попутчик, который был к тому же значительно старше её, через несколько лет станет её мужем.

Фишер же, увлечённый разговором с профессором Герлахом, почти не обращал внимания на очаровательную спутницу. Несмотря на частое посещение многолюдных приёмов госпожи Байер, он совершенно не умел обращаться с дамами и в их обществе обычно чувствовал себя несколько стеснённым, хотя он был интереснейшим собеседником, отлично знавшим музыку, театр, живопись.

В 1885 году Фишер становится профессором Вюрцбургского университета. У него, увлечённого научными проблемами, не было времени подумать о доме, о своих личных делах. Его домом была лаборатория, его счастьем — наука. Но по вечерам, оставаясь один, Эмиль всё чаще вспоминал прелестную девушку, с которой он познакомился в поезде. Он не раз встречал Агнес на приёмах в Эрлангене, разговаривал с ней, но только здесь, в Вюрцбурге, вдруг остро почувствовал, что скучает без девушки. Его уже не увлекали шумные и весёлые компании, где он проводил свои вечера, он постоянно ощущал какую-то пустоту.

Госпожа Кнорр, жена его сотрудника, подружилась с Агнес ещё в Эрлангене и часто приглашала девушку погостить в Вюрцбург. Когда Агнес приезжала в Вюрцбург, госпожа Кнорр каждый раз устраивала приём, на котором не без умысла непременным гостем был Эмиль.

На одном из таких приёмов, в конце 1887 года, Фишер сделал Агнес Герлах официальное предложение, и в тот же вечер была отпразднована помолвка. Свадьба состоялась в Эрлангене в конце февраля следующего года.

Теплоту и счастье принесла Агнес в дом Фишера. Агнес была любимицей отца, и с первого же дня она полюбилась и родителям мужа. Её любили все — Агнес несла в себе лучезарную радость. В конце 1888 года у Фишера родился сын. По древнему немецкому обычаю ему дали несколько имён — Герман Отто Лоренц.

Несмотря на перемены, которые внесли в жизнь Фишера женитьба и рождение ребёнка, интенсивная исследовательская деятельность его не прекращалась. Разработав и усовершенствовав ряд методов синтеза и анализа органических соединений, великий мастер эксперимента сумел добиться больших успехов.

После синтеза акрозы сотрудники Фишера Юлиус Тафель, Оскар Пилоти и несколько дипломников начали осуществлять сложные и многоступенчатые синтезы природных сахаров — маннозы, фруктозы и глюкозы. Эти успехи принесли Фишеру и первые международные признания. В 1890 году Английское химическое общество наградило его медалью Дэви, а научное общество в Упсале избрало своим членом-корреспондентом. В том же году Немецкое химическое общество пригласило учёного выступить в Берлине с докладом об успехах в области синтеза и изучения сахаров.

Фишер продолжает исследовать такие соединения, как кофеин, теобромин (алкалоид) и компоненты экскрементов животных, в частности, мочевую кислоту и гуанин, который, как он обнаружил, получается из бесцветного кристаллического вещества, названного им пурином. К 1899 году Фишер синтезировал большое число производных пуринового ряда, включая и сам пурин (1898). Пурин — важное соединение в органическом синтезе, так как оно, как было открыто позднее, является необходимым компонентом клеточных ядер и нуклеиновых кислот.

В 1892 году Фишер стал директором Химического института Берлинского университета и занимал этот пост до самой смерти. Научные успехи окрыляли Фишера, но всё больше и больше удручали семейные невзгоды. Холодный берлинский климат неблагоприятно отразился на здоровье сыновей, мальчики часто болели. Фишер, на собственном опыте убедившийся в том, что медицина не всесильна, чрезвычайно беспокоился за детей. Но самое страшное испытание было впереди: вскоре после рождения третьего сына Агнес заболела, у неё началось воспаление среднего уха. Специалисты настаивали на немедленной операции, но жена не соглашалась. Болезнь прогрессировала и скоро перешла в менингит. Операцию сделали, но было уже поздно — Агнес умерла. Это случилось в 1895 году.

Но горе не сломило учёного. Поручив заботу о сыновьях преданной экономке и опытным учителям, Фишер с головой ушёл в работу. Расширив область исследования от сахаров до ферментов, он открыл, что ферменты реагируют только с веществами, с которыми они имеют химическое родство. Проводя исследования с белками, он установил число аминокислот, из которых состоит большинство белков, а также взаимосвязь между различными аминокислотами. Со временем он синтезировал пептиды (комбинации аминокислот) и классифицировал более сорока типов белков, основываясь на количестве и типах аминокислот, образовавшихся при гидролизе (химическом процессе разрушения, включающем расщепление химической связи и присоединение элементов воды).

В 1902 году Фишеру была вручена Нобелевская премия по химии «в качестве признания его особых заслуг, связанных с экспериментами по синтезу веществ с сахаридными и пуриновыми группами». Открытие Фишером гидразиновых производных, как оказалось, явилось блестящим решением проблемы получения сахаров и других соединений искусственным путём. Более того, его метод синтеза гликозидов внёс определённый вклад в развитие физиологии растений. Говоря об исследованиях сахаров, Фишер в нобелевской лекции заявил, что «постепенно завеса, с помощью которой Природа скрывала свои секреты, была приоткрыта в вопросах, касающихся углеводов. Несмотря на это, химическая загадка Жизни не может быть решена до тех пор, пока органическая химия не изучит другой, более сложный предмет — белки».

Активный сторонник фундаментальных исследований, Фишер проводил кампанию в защиту таких междисциплинарных проектов, как экспедиция по наблюдению за солнечным затмением для проверки теории относительности. Ориентируясь на политику Рокфеллеровского фонда, которая позволила направить деятельность американских учёных исключительно на фундаментальные исследования, Фишер в 1911 году получил денежные средства для создания Института физической химии и электрохимии кайзера Вильгельма в Берлине. В 1914 году он получил оборудование для создания Института исследований угля кайзера Вильгельма в Мюльгейме.

Однако чёрная тень Первой мировой войны нависла над миром. Для Фишера наступили тяжёлые дни. Призванный в армию младший сын Альфред был направлен в Добруджу, в бухарестский лазарет, где заразился сыпным тифом и умер. За год до этого, в 1916 году, после тяжёлой болезни скончался его второй сын, который также собирался стать врачом. Остался, к счастью, старший сын Герман, ставший профессором биохимии Калифорнийского университета в Беркли.

К личным переживаниям присоединились трудности с исследовательской деятельностью: работа в лаборатории была приостановлена из-за того, что не хватало химикатов. Тяжёлая, неизлечимая болезнь всё чаще давала о себе знать, отнимала последние силы. После длительных контактов в лаборатории с фенилгидразином у Фишера образовались хроническая экзема и желудочно-кишечные нарушения. Фишер отчётливо осознавал, что его ждёт, но он не страшился смерти. Спокойно привёл в порядок все свои дела, закончил работу над рукописями, успел завершить и свою автобиографию, хотя и не дождался её выхода в свет. Эмиль Фишер скончался 15 июля 1919 года.

Рихард Вильшеттер считал его «не имеющим равных классиком, мастером органической химии, как в области анализа, так и в области синтеза, а в личностном отношении прекраснейшим человеком». В его честь Германское химическое общество учредило медаль Эмиля Фишера.

Фишер создал крупную научную школу. Среди его учеников — Отто Дильс, Адольф Виндаус, Фриц Прегль, Отто Варбург.

АДАМ ДУНКАН

Английский адмирал Адам Дункан знаменит победой при Кемпердауне над голландским флотом. Но для российского читателя особенно интересно, что он командовал эскадрами, в состав которых входили русские корабли.

Адам Дункан (1731–1804) с 1746 года находился на военно-морской службе. Под командованием Д. Роднея он участвовал во многих операциях английского флота, в том числе в захвате Гибралтара (1780). В 1795 году он получил чин адмирала и командовал флотом в Ла-Манше. Именно тогда к берегам Англии пошли русские эскадры.

Екатерина II избегала ввязываться в войны антифранцузской коалиции; ее больше интересовал раздел Польши. Тем не менее императрицу беспокоила Франция, расширявшая захват земель в Европе. Для того чтобы прекратить французскую экспансию, она в 1795 году на помощь союзной Англии выслала эскадру вице-адмирала П.И. Ханыкова. В этой эскадре младшим флагманом на корабле "Елена" шел контр-адмирал Макаров. Эскадра перешла из Кронштадта к берегам Англии и с британской эскадрой крейсировала у острова Текселя. В следующем году эскадра Ханыкова вернулась на Балтику. Макаров остался с лучшими кораблями у берегов Англии. В 1796–1797 годах он с флагом на корабле "Святой Петр" продолжал крейсерства.

В этот период контр-адмиралу довелось оказать неоценимую услугу британской короне, когда в 1797 году в Спитхэде, а затем в Норе взбунтовались матросы. В распоряжении адмирала Дункана осталось лишь несколько кораблей. Моряки остальных, возмущенные несправедливостями и тяготами службы, восстали и арестовали офицеров. Во главе восстания встал Паркер. Английское командование не располагало силами для подавления бунта. Именно тогда и вмешалась русская эскадра, под пушками которой восставшим, не имевшим ясной цели и твердого руководства, пришлось капитулировать.

За поддержку английского адмирала Дункана во время возмущения экипажей на его эскадре Макарова по возвращении в Россию наградили орденом Святой Анны 1-й степени. Английский король за содействие удостоил его украшенной бриллиантами золотой шпаги с надписью "Тексель июнь 12 1797 г.". Сам Дункан написал благодарственное письмо флагману и его подчиненным.

В 1797 году Павел I отозвал из Северного моря и эскадру Макарова. Он намеревался уменьшить военные расходы. Кроме того, эскадра должна была принять участие в маневрах флота, которые лично генерал-адмирал проводил в Финском заливе. Весной 1797 года эскадра Макарова после стоянки в английских портах ходила в крейсерства, а 31 мая отправилась в Северное море. Сопровождаемые от Текселя до Датских проливов английской эскадрой, корабли Макарова прибыли в Кронштадт 13 июля.

В 1797 году французская Директория после Кампоформийского мира имела лишь одного противника — Великобританию. Надеясь использовать обстановку, сложившуюся в английском флоте после матросских восстаний 17 апреля – 13 июня, Директория решила на судах голландского флота высадить в Ирландии 15-тысячную армию генерала Оша. Эскадра вице-адмирала В. де Винтера из 15 линкоров вышла в море. Однако 11 октября блокировавшая побережье Голландии эскадра адмирала Дункана (16 линейных кораблей) настигла голландцев у голландского города Кемпердауна и нанесла им поражение.

В бою Дункан применил новый тактический прием, позднее использованный Нельсоном при Трафальгаре. Он атаковал противника с наветренной стороны двумя колоннами, не ожидая, когда корабли выстроятся в боевую линию. Флагман сразу сообщил командирам кораблей, чтобы они прорвались сквозь линию противника и атаковали его с подветренной стороны. Это был смелый, но рискованный замысел, ибо в этом случае голландцы приобретали наветренное положение. Идя полным ходом, английские корабли начали прорываться между неприятельскими кораблями, внося своим огнем опустошение на их палубах. Пробиться на подветренную сторону (кроме Дункана) удалось лишь авангарду адмирала Онслоу, разорвавшему строй противника. Сражение обратилось рядом столкновений, в которых преимущество имела английская артиллерия. Англичане захватили 9 линейных кораблей и 2 фрегата. В плен попал и командующий голландской эскадрой де Винтер. Высадка в Ирландии не состоялась. За славную победу Дункан получил титул лорда Кемпердаун.

Когда к началу 1799 года сформировалась вторая антифранцузская коалиция, союзный флот под командованием адмирала Дункана крейсировал в море, блокируя неприятельские базы в Бресте, Текселе и Кадисе. В его распоряжении находились и эскадры под общим командованием русского вице-адмирала Макарова, которые были направлены для блокадных действий в мае–июле 1798 года.

С января по апрель 1799 года 14 линейных кораблей, 4 фрегата и катер вице-адмиралов Макарова, Тета и контр-адмирала Карцова стояли на Блекстонском и Норском рейдах. 29 апреля эскадра контр-адмирала Карцова из 3 кораблей и фрегата была отправлена на Средиземное море и 22 августа присоединилась на Палермском рейде к эскадре Ф.Ф. Ушакова. Остальные корабли крейсировали у британских берегов, прикрывая судоходство, а в июле–августе принимали участие в захвате Текселя.

Союзники начали боевые действия в Батавской республике, намереваясь изгнать французов, восстановить правление штатгальтера и захватить или уничтожить голландский флот, чтобы им не воспользовалась Франция. К концу июля союзный флот сосредоточился у Текселя. Английская эскадра Дункана насчитывала 9 линейных кораблей, русская — 7 кораблей и 2 фрегата. До начала августа союзный флот крейсировал у Текселя. Затем прибыла эскадра вице-адмирала Митчелла, включавшая 180 судов с десантом (дивизия Аберкромби из 12600 человек). Но ожидание, прерываемое обычными переходами судов, продолжалось.

10 августа Дункан отправил адмиралу голландского флота Сторей и коменданту крепости Гельдерн предложение о сдаче и приготовился к атаке, но парламентер привез отказ, а шторм утром 11 августа заставил союзников отойти. 15 августа, когда волнение утихло, союзный флот обложил Гельдерн в несколько линий. Первую составили бомбардирские и мелкие суда, вторую — фрегаты и шлюпы, третью — транспорты и гребные суда; линейные корабли Митчелла и Макарова на левом фланге наблюдали за батавским флотом, а Дункан и Тет охраняли высадку с правого фланга.6 августа после полудня вице-адмирал Макаров получил письмо Дункана, в котором тот предлагал по сигналу послать гребные суда к транспортам для перевозки войск. На британских, затем на русских кораблях вместе с кормовыми были подняты флаги принца Оранского. Союзники демонстрировали, что идут для возвращения власти законному правителю. 16–17 августа английские войска были высажены южнее Гельдерна и, заняв крепость, открыли союзному флоту вход в гавань острова Тексель.

Успех десанта повлиял на состояние голландского флота. Стоявшие в северном проходе у Текселя голландские корабли ушли за возвышенность мыса Какдоун. 19 августа корабли "Ретвизан", "Европа", "Мстислав" были присоединены к отряду Митчелла и задействованы при сдаче голландского флота англичанам. Присутствовал при этом и принц Оранский. 11 союзных кораблей, 6 фрегатов, 4 корвета Митчелла и Тета вошли на Тексельский рейд и стали против батавского флота; распространенные на берегу прокламации с призывом восстановить власть штатгальтера и флаги принца Оранского на мачтах союзных кораблей сделали свое дело: матросы отказались стрелять в союзников, выбросили снаряды в море, и голландскому адмиралу пришлось капитулировать. Союзники, отправили свои команды на голландские суда. Русские корабли "Ретвизан" и "Мстислав" взяли два корабля, в том числе флагманский "Вашингтон" — он был доставлен в Англию "Ретвизаном", а флаг и вымпел с другого корабля посланы в Россию и помещены в Петропавловской крепости Санкт-Петербурга. Командовавший "Ретвизаном" А.С. Грейг был награжден орденом Святой Анны 2-й степени, а в 1802 году за то же получил орден Святого Георгия 4-й степени; Макарову Дункан прислал письмо с выражением признательности.

Все 10 кораблей и 12 фрегатов были отправлены в Англию под конвоем англичан, за ними пошли и три русских корабля. Из остальных кораблей 20 августа Дункан приказал составить крейсирующую эскадру вице-адмирала Тета (4 корабля, фрегат и катер).

Англичане продолжали высаживать подкрепления, к 1 сентября удвоив численность войск в Батавской республике. Со 2 по 6 сентября были высажены с кораблей П.В. Чичагова русские войска. Однако начатое союзниками наступление вглубь страны, не поддержанное населением, окончилось поражением. Союзники были вынуждены 7 октября заключить перемирие и с 13 октября по 8 ноября эвакуировали войска в Англию.

За то, что в 1799 году, командуя соединенной эскадрой у Текселя, Макаров высадил десант на голландский берег и помог англичанам овладеть голландским флотом, император наградил его орденами Святого Иоанна Иерусалимского и Святого Александра Невского, пенсией в 2000 рублей. От англичан вице-адмирал получил вторую золотую шпагу, украшенную бриллиантами.

В 1800 году русские эскадры вернулись на Балтику. Так как русско-английские отношения испортились, Павел I отказался посылать подмогу британскому флоту. Более того, флот этот оказался противником. Объявленный в 1800 году по инициативе Павла I "вооруженный нейтралитет" приобрел антианглийскую направленность. Посланной на Балтику английской эскадре следовало заставить союзников отказаться от своих намерений. Нельсон совершил знаменитое нападение на датский флот в порту Копенгагена, заставил укрыться в гавани флот шведский и готовился направиться к Ревелю.

Боевые действия адмирала Дункана на море завершились в 1799 году. В 1800 году он вышел в отставку. Возможно, причиной стало несогласие моряка с движением флота против России — недавнего союзника по коалиции. Скончался флотоводец в 1804 году.